Автобиографическое эссе «Дорогие мои старики…»

 

      Было это в далёком 1981 году. Училась я на II курсе педагогического института имени Ч.Ч.Валиханова г. Кокчетава. После того, как на I курсе мы «вкусили» все прелести «картошки» (это мы так называли помощь труженикам сельского хозяйства в уборке картофеля), то на II курсе решили не просто праздно провести каникулы, а с пользой – подзаработать денег и записались в стройотряд. Это тоже тяжелая работа, порой изнурительная не по девичьим плечам, но зато сколько веселья, задора, сколько конкурсов, соревновании после работы и в выходные дни! Все в стройотрядовских обмундированиях – нам выдали новые формы. И мы блестели в полном смысле этого слова – наши студенческие значки горели на солнце, и мы, полные задора и энергии весело вошли в стройотрядовскую жизнь!

        Начались тяжелые будни. Мы «строили» (как мы выражались, ведь это был строительный отряд!) новый военкомат. Вернее, военкомат был уже построен, наша задача состояло в том, чтобы мы помогали выполнять отделочные работы. Женщины, строители-отделочницы, ловко набирали на деревянную дощечку с ручками раствор и выравнивали стены. Мы в этом всецело добросовестно помогали: таскали воду для раствора, ссыпали цемент небольшими порциями, ибо цемент был тяжёлый, а нам тяжести таскать нельзя «Вам еще рожать!» так часто выражались наши старшие наставницы и следили строго, чтобы мы песок и цемент носили понемногу. А мы не унывали, работали споро, весело, по-студенчески!

       И вот однажды я, пообедав раньше всех (благо нас здесь кормили!), вышла на крыльцо отдохнуть. Сижу, наблюдаю картину: рядом был старый военкомат. Во дворе этого здания было огорожено забором небольшая площадь и там находились новобранцы. А вокруг забора большая толпа людей – родственники новобранцев и каждый, подозвав своего будущего солдата, давали наставления. Папы говорили: «Служи верно, сынок, охраняй нашу Родину, продолжай дело своих отцов и дедов!» Мамы: «Сынок, ты не голоден? Тебе всего хватает? Ты ночью не замёрз?» И опять слёзы, наставления и прочее, прочее. Было отчего так переживать, ведь шёл 1981 год, шла афганская война…

     Я за всем этим наблюдая, лениво оглядывалась по сторонам, а мысли были далеко: чем же нам вечером ужинать-то: денег осталось немного, можно сказать их совсем нет, разве что буханку хлеба купить и, вдруг, вспомнила, у нас же пол пачки вермишели есть, можно отварить на ужин. Я на это заострила внимание, потому что была дежурной по столовой, а дежурный хочешь не хочешь, а ужин организовать должен! Ведь на работе нас кормили только обедом. Извечная студенческая проблема – чем заполнить свой горемычный желудок!

     И тут к этой толпе подходят двое - старенькие бабушка и дедушка. Я подумала пришли внука провожать. Толпа к этому времени выросла внушительная и эти бедные старики никак не могли втиснуться к забору, чтобы подозвать своего родного человека. Они пытались и так, и эдак никак не получалось – толпа стояла намертво, никто не желал уступать. Я не выдержала, подбежала к старикам и спросила, кого они провожают.

- Сыночка нашего, единственного сыночка забрали, - наперебой объясняли мне дедушка и бабушка. Я слегка удивилась.

- Как его зовут?- спросила я. Они мне сказали имя призывника. Я втиснулась в толпу, тогда я была маленькая, худенькая девушка и увидела картину: призывники сидели плотным кольцом прямо на солнцепёке, тихо разговаривая, нет нет, да бросали свои взгляды в толпу, в ожидании своих родственников, и, видимо, завидовали тем будущим солдатам, к кому пришли родные. И тут я криком подзываю нашего солдата. Он посмотрел в мою сторону, удивился и отвернулся. Я его опять окликаю, а друзья говорят:

- Иди, иди, вон к тебе девушка пришла!

А мой призывник не идёт и всё! Думает, наверное, чего ей надо, чужая, незнакомая. И тут я, не выдержав, в третий раз окликаю и говорю:

- К тебе родители приехали!

Услышав мои слова, призывник мигом оказался у забора.

     Я, выполнив свою миссию, отошла на своё крыльцо и наблюдала, как бедные старики и обнимают, и целуют, и говорят, говорят что- то ему, с любовью глядя ему в глаза. А сын в свою очередь успокаивает своих стариков как может и все обещает: и одеваться тепло, и есть, всё что дают, и служить честно, благородно. И тут послышалось громкое и грозное «Становись!» Старики мои (я так к ним прониклась уважением), спохватившись, стали своему сыну совать сумку с продуктами, как я поняла. Он их уверяет, что их кормят хорошо и что ему ничего не надо. Как расстроились старики — это надо было видеть! Он еще раз обнял своих родителей, поцеловал маму, крепко обнял папу и побежал к строю, по дороге ещё раз обернувшись и, весело помахав, родителям.

   Призывники, построившись в шеренгу, с весёлой песней покинули территорию военкомата, сели в предоставленные автобусы и направились в сторону железнодорожного вокзала. Родители с тяжёлым сердцем, со слезами на глазах побрели кто куда и только остались мои старики на площади и долго не могли успокоиться. Потом, оглянувшись вокруг, увидели меня, нечаянного свидетеля их безутешного горя.

- Дочка, иди ко мне, - подозвал дедушка. Я с готовностью кинулась к ним. Может ещё чем-то помочь.

- Что ты здесь делаешь? Ты чья дочь?

«Началось!» - подумала я про себя. У нас, у казахов, есть такая традиция: если ты встретил человека преклонного возраста, и он тебе задаёт вопросы Кто ты? Откуда? Кто твои родители? Ты должен терпеливо ответить на все вопросы, в конце которых обязательно окажется, как часто это бывает, что он, спрашивающий, знал или твоего деда, или отца, или кого ни будь из твоего рода и обязательно скажет тёплые слова в их адрес и с тем и отпустит. Я, выслушав их, дала ответ на все интересующие вопросы. Узнав, что я студентка, и что родители живут далеко отсюда, и что я живу в общежитии, мои старики решили торжественно вручить мне сумку с провизией. На мой удивлённый возглас: «Зачем? Везите домой, мне не надо!», они прямо-таки приказали не пререкаться с ними, взять сумку с домашней едой и кушать с подругами на здоровье.

- Тем более, - добавили они чуть ли не со слезами, - ты нам оказала такую услугу! Не будь тебя, мы может быть и не увидели бы своего верблюжонка!

   Мне было больно их обижать! Тем более у нас в комнате с продуктами, мягко говоря, не очень густо.

  Еще раз, поблагодарив меня, побрели мои старики, сгорбившись, держась друг за друга! И мне, помню, стало так обидно, разве можно у таких стариков забирать единственного сына в армию! Ведь они без него остались совсем одни! И еще эта афганская война… Правительству виднее, нам, смертным этого не понять. Так же как и чеченскую войну, так и не понять сейчас эту украинскую …

 

P.S.  А ведь дежурный, в тот вечер, из меня вышел отменный: я не только своих девчонок накормила, но и вся секция лакомилась домашней едой моих стариков и долго вспоминали их с благодарностью!